Литературный суд

над Раскольниковым

Никонова Оксана Рафаэлевна, учитель литературы СОШ №3

г. Славянск-на-Кубани

 

Цели:

• Подвести итог урокам, посвящённым роману «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского.

• Имитировать настоящий суд над Родионом Раскольниковым.

• Попытаться понять глубинный смысл романа.

 

Литература:

• Роман «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского.

• Творческие работы учащихся.

Оформление: имитация зала суда ― стол со скатертью, колокольчик, трибуна, Библия, место для подсудимого с барьером.

 

Литературный суд над Раскольниковым.

 

Секретарь: Прошу всех встать! Суд идёт! (через зал входит судья с двумя народными заседателями, занимают места на сцене).

― Прошу сесть. Сегодня в зале суда состоится слушание дела по обвинению в убийстве Родиона Раскольникова. Прошу в зал ввести обвиняемого.

(Два охранника вводят Раскольникова)

Осуществляют процесс литературного суда:

- судья межшкольной категории;

- заседатели, выбранные волей народа.

В процессе участвуют также присяжные заседатели. Просим пройти их в зал суда и занять свои места. (Присяжные заседатели занимают свои места, разбирают цветные жетоны для голосования).

Сторону обвинения представляет прокурор лицейской категории, сторону защиты ― адвокат.

Судья: Судебный процесс считаю открытым! Слушается дело о намеренном убийстве с целью грабежа Раскольникова Родиона Романовича. Слово предоставляется обвинительной стороне, прокурору.

Прокурор: Уважаемый суд, уважаемые народные заседатели, присяжные заседатели! Я, представляя обвинение в этом процессе, основываю свою речь на основе текста романа «Преступление и наказание». И обвиняю преступника в преднамеренном, тщательно подготовленном убийстве титулярной советницы Алёны Ивановны и её сестры Лизаветы. Подсудимый в преступлении сознался, но о чистосердечном раскаянии мы пока не говорим, потому что чудовищность своей теории, её ошибочность он ещё не осознал. Предлагаю предоставить слово подсудимому.

Секретарь: Слово предоставляется подсудимому Родиону Раскольникову. Суд предупреждает, что говорить нужно правду и только правду.

Раскольников: На следствии я уже рассказывал до последней черты весь процесс убийства. Разъяснил тайну заклада (деревянной дощечки ч металлической полоской), который оказался у старухи в руках. Вы помните все подробности, как я взял у убитой ключи (на следствии я описывал эти ключи, описал укладку и чем она была наполнена). Вы знаете загадку убийства Лизаветы, помните, как я приходил и стучался, как пришёл Кох, а за ним студент, и что они говорили, как я потом сбежал с лестницы и слышал визг Миколки, как спрятался в пустой квартире, а потом пошёл домой. Камень на Вознесенском проспекте, под воротами, под которыми спрятал вещи и кошелёк, я также указал на следствии.

Прокурор: Я бы хотел услышать о теории, которая разрешает проливать «кровь по совести», и статью нам разъясните, которая в «Периодической речи» напечатана.

Раскольников: Моя статья? В «Периодической речи»? Я действительно написал полгода назад, когда из университета вышел по поводу книги, одну статью…

Прокурор: В которой намекал, что существуют на свете будто бы некоторые такие лица, которые могут, то есть не то, что могут, а полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, и что для них будто бы и закон не писан! И, что удивительно, в вашей статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закон, потому что они, видите ли, обыкновенные.

Раскольников: Да, первый разряд ― то есть материал, люди по натуре своей чинные, консервативные ― обязаны быть послушными, потому что это их назначение, и тут решительно ничего нет для них унизительного.

Второй разряд ― люди необыкновенные ― имеют право разрешить своей совести перешагнуть через иные препятствия, и единственно в том случае, если исполнение их идеи (может быть, спасительной для всего человечества) этого потребует.

Прокурор: Благодарю-с. Ну вот, что скажете: чем же бы отличить этих необыкновенных от обыкновенных? При рождении, что ли, знаки такие есть? Нельзя ли тут одежду, например, особую завести, клейма там, что ли, какие? Поэтому, согласитесь, если произойдёт путаница и один из одного разряда вообразит, что принадлежит к другому, и начнёт «устранять все препятствия» ― старушек крушить налево и направо…

Раскольников: …Вообще людей с новой мыслью, даже чуть-чуть только способных сказать что-нибудь новое, необыкновенно мало рождается, даже до странности мало. Из 10 тысяч ― 1, с более широкой самостоятельностью ― из 100 тысяч ― 1. Гениальные люди из миллионов. Определённый закон непременно есть и должен быть, тут не может быть случая.

Прокурор: Благодарю. Теперь, уважаемые судьи, я думаю, вы видите, какого масштаба злодей перед вами! Дать разрешение проливать кровь по совести. Вдумайтесь ― кровь по совести!

Да ведь это…это, по-моему, страшнее, чем официальное разрешение кровь проливать.

А ну как все поскорей захотят в разряд необыкновенных попасть! Вы представляете, что будет! Я требую сурового наказания, потому что сам герой, по-моему, ещё долго не осознает всю чудовищность своей теории. Изучая материалы этого дела по роману «Преступление и наказание», я был неприятно поражён, узнав, что герой называл убийство двух женщин «экспериментом», «делом», «досадным промахом», «пустяком», «глупостью», «неловкостью». А старуху-процентщицу Алёну Ивановну считал всего-навсего…вошью! «Я не человека, я вошь убил! Гадкую, зловредную вошь…»

Это человек-то вошь!!!

Нет, я требую самого сурового наказания.

Секретарь: Что скажет защита?

Адвокат: Не забывайте о том, как зарождалась и развивалась теория Раскольникова о социально-философских истоках Родиона Раскольникова. Во-первых, для какой цели половину своего романа Достоевский посвящает описанию Петербурга: его пейзажей, квартир, уличных сцен? Ведь сознайтесь, даже неискушённому человеку понятно, что преступление это порождено миазмами кошмарного, злого города, где царят «вонь, грязь и всякая гадость».

Во-вторых, всякое жилище даёт человечеству определённый настрой, эмоции, так сказать. Видели ли вы каморку Раскольникова, эту убогую обстановку комнаты, похожей на гроб? Этот оборванный диван, лёжа на котором, придумал себе Раскольников безобразную мечту ― причислил себя к необыкновенным.

Поживи кто из вас в такой комнате и придумай что-нибудь приятное и освежающее… Тут ведь, господа, все мелочи учитывать надо.

В-третьих, задумывались ли вы над тем, каково молодому мужчине жить на пенсию старой матери?

Прокурор: Прошу слова. Но ведь жил же Разумихин, довольствуясь малым заработком с переводов немецких популярных книжонок?

Неужели же нельзя было хоть бедно, но честно жить?

Секретарь: Слово предоставляется защите.

Адвокат: Я прошу учитывать психологические особенности обвиняемого и Разумихина. Разумихин ― оптимист по натуре, он может целенаправленно, долго и упорно работать. Раскольников, наоборот, вспыльчивый, нетерпеливый, ему нужно было «теперь же что-нибудь сделать», помните его состояние после письма матери? «Не хочу я вашей жертвы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать этому, пока я жив…» ― твердил он, узнав о помолвке сестры с Лужиным.

В-четвёртых, роковые случайные встречи укрепляли его временем «переступить черту». Спросите у любого десятиклассника, какое значение имела для него:

1) Встреча с Мармеладовым? (Если он сейчас же не предпримет что-нибудь, то станет таким же слабым, безвольным, опустившимся существом, как Мармеладов.

«Пью, ибо сугубо страдать хочу!»)

2) Давайте вспомним сцену подслушанного в трактире разговора студента с офицером. Какое влияние оказала на Раскольникова эта беседа? (Он увидел предопределение, указание. Ведь, согласитесь, странно было совпадение его мысли с таким же мнением совершенно незнакомых людей).

Спорным остаётся только вопрос, возможно ли, оставаясь человеком, решиться на такое убийство? Раскольников пошёл дальше ― он ищет своей теории различные оправдания.

3) Давайте спросим у читателей, какие ещё «счастливые» случайности двигали, подталкивали Раскольникова к преступлению? (Встреча на Сенной с Лизаветой, мещанином с женой; благополучно достал топор; встал в 6 часов; не проспал; никто не видел, как он поднимался в квартиру и спускался из неё). Как видите, Достоевский имел полное право утвердить, что он «попал клочком одежды в колесо машины и его начало в неё втягивать». «Приговорённый к убийству» ― так называла его Луначарский.

4) Сюда же можно отнести и его болезненное состояние, постоянное чувство нравственной и физической тошноты ― ведь Раскольников практически ничего не ел.

Секретарь: А теперь давайте послушаем свидетелей защиты. Слово предоставляется Дмитрию Разумихину.

Разумихин: Милостивые государи!

(постепенно повышал голос до крика). Зовут меня Дмитрием. По фамилии Разумихин. Я товарищ Роди по университету. Позвольте мне сказать несколько слов в защиту моего друга, а теперь уже деверя. После того, как сбежал он от меня, нашёл я его в каморке, в болезненном состоянии. Часто бредил... Когда я его увидел, очень испугался: он был бледен, худ, немыт, весь в лохмотьях. Я сразу купил ему приличную одежду на те деньги, которые ему мать прислала. Вот до чего дошёл человек, а всё из-за бедности! А как он учился в университете: занимался усиленно, не жалел себя, и за это его уважали. Какой бы юрист вышел! Именно нищета способствовала развитию этой дурацкой теории Роди.

Те мучения, которые он перенёс до и после убийства, сильнее всякого наказания, которое ему вынесет суд. Я тому свидетель. Но, господа, если отбросить в сторону эту идиотскую теорию, что за человек Родион Раскольников? Добрый, отзывчивый, чуткий, ранимое сердце, болезненно раздражительная душа, живая и сложная. И могу я, господа, столько хорошего о нём рассказать, что все вы почувствуете к нему симпатию. Взять хотя бы тот факт, что Родя, в бытность свою в университете, помогал из последних средств одному своему бедному и чахоточному товарищу и содержал его полностью. Когда же тот товарищ умер, ходил за оставшимся в живых старым и расслабленным отцом умершего товарища, поместил потом этого старика в больницу и, когда тот уже умер, похоронил его.

Бывшая же хозяйка Раскольникова, вдова Зарницына, может засвидетельствовать, что однажды ночью Раскольников вытащил из пожара двух маленьких детей и был при этом обожжён. Эта же женщина является матерью умершей от чахотки девушки, которая была Раскольникову невестой. Только с ней, неизлечимо больной чахоткой, он был откровенен до конца. И серьёзно считал её своей невестой. Вы видите, что всегда Раскольников сопричастен к судьбам бедных людей.

Секретарь: Теперь заслушаем свидетелей обвинения. Просим в зал суда Аркадия Ивановича Свидригайлова. Поклянитесь говорить только правду и ничего, кроме правды. За дачу ложных показаний тоже привлекают к юридическому наказанию.

Свидригайлов: Я нарочно о деле Раскольникова ни с кем не заговаривал, хотя меня мучило любопытство. Дело это фантастическое! Сначала, разговаривая с Родионом Романычем, подозревал, что мы с ним одного поля ягоды.

...Так-с, теперь-то понимаю, что он мне не товарищ. Я хоть и не совсем отсталый человек, все же долго понять не мог, что он там накуролесил в разговорах с Софьей Семеновной, кои я подслушал от начала до конца. Просветите, батюшка, Родион Романыч, обьясните нам хоть сейчас, голубчик! Какие у вас вопросы в ходу: нравственные, что ли? вопросы гражданина и человека? А вы их побоку; зачем они вам теперь-то? Хе-хе! Затем, что всё еще и гражданин и человек? А коли так, так и соваться не надо было; нечего не за свое дело браться...

 Более мне терять времени нечего... Я ведь на Острова. Не угодно ли прокатиться?

Секретарь: Вопросы к свидетелю обвинения. Прокурор? Адвокат?

Судья: Вы свободны, хотя на вашей совести три тяжких преступления и много мелких.

Первое преступление на вашей совести ― смерть глухонемой племянницы мадам Ресслих. Второе ― самоубийство дворового человека, Филиппа. Третье ― скоропостижная смерть пребывавшей в здравии Марфы Петровны.

Развращающие действия в отношении малолетних, махинации при карточных играх и тому подобные проступки.

Мы передаём вас в руки вашей совести и вашей памяти. Хотя закон не доказал ваших преступлений, будущее ваше безотрадно.

Впереди у вас гнетущая пустота. Вы свободны…

(Свидригайлов злобно и хитро прищурился, страшная улыбка искривила лицо его, улыбка немой борьбы и отчаяния).

Секретарь: Господа, заслушаем обвинение другого свидетеля. В зал приглашается Пётр Петрович Лужин.

(В зал суда вошёл Пётр Петрович Лужин. Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брезгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно нескрываемым удивлением, как будто спрашивая всех взглядом своим: «Куда это я попал?»

Недоверчиво и даже с аффектацией некоторого испуга он рассматривал зал суда. Здесь присутствовало много знакомых ему лиц: Софья Семёновна, с покрасневшими от слёз глазами, неподалёку от неё сидела Дуня, были здесь и Амалия Ивановна, и Андрей Семёнович Лебезятников. Но взгляд Лужина остановился на скамье подсудимых, где, опустив голову и смотря куда-то себе под ноги, сидел Раскольников.

Злая мысль промелькнула в голове Лужина, и он с ехидной улыбкой пошёл на своё место.

Судья: Назовите своё имя, отчество и фамилию.

Лужин внимательно посмотрел на судью и внушительно произнёс:

― Пётр Петрович Лужин. Я в полной надежде, что имя моё не совсем уж вам и безызвестно.

Секретарь: Известно ли вам, что за дачу ложных показаний суд карает. Поклянитесь говорить правду и только правду.

Лужин: Клянусь.

Прокурор: Расскажите суду всё, что вы знаете об убийстве старухи-чиновницы и сестры её Лизаветы. Лужин, презрительно улыбаясь, начал говорить с оттенком некоторого торжества и превосходства:

― Я не могу сказать, что я прямой свидетель преступления, но меня интересует при этом другое обстоятельство, так сказать, целый вопрос. Не говоря уже о том, что преступления среди интеллигентных людей в последние пять лет увеличились. А повсеместные и беспрерывные грабежи и пожары? Но для меня странно то, что преступления в высших классах таким же образом увеличиваются. Там слышно, что бывший студент на большой дороге почту разбил…

Судья (перебивая): Переходите к делу.

Лужин: То есть как это-с ?(с растерянностью)

Заседатель: Нам нужно, чтобы вы рассказали всё, что знаете об убийстве старухи-чиновницы и её сестры Лизаветы.

Лужин: Я ещё давеча, с первого шагу, разгадал его неприязнь (продолжал свидетель с несколько обиженным видом).

Многое я мог простить больному и родственнику, но ему…никогда-с…

Судья: Не отклоняйтесь от вопроса.

Лужин: Хочу сказать вам всем, что такие люди, как Раскольников, не могут жить и находиться в обществе, они должны быть строго наказаны. Раскольников не любит и не уважает свою мамашу, Пульхерию Александровну. Я собственными глазами видел в квартире одного, раздавленного лошадьми, пьяницы; от сего умершего, дочери которого, девице отъявленного поведения, выдал до двадцати пяти рублей под предлогом похорон, что весьма меня очень удивило, зная, при каких хлопотах собирала сию сумму Пульхерия Александровна. Раскольников привык жить за чужой счёт, сам не может зарабатывать деньги, оттого и учиться не смог. И такие ничтожные люди являются паразитами на теле нашего общества. Привыкли только получать, но не отдавать, и поэтому совершенно естественно, что Раскольников совершил злорадно убийство. И таким образом, на добытые деньги он хотел разбогатеть, жить в своё удовольствие.

На его совести две безвинно-загубленные души. Это всё его неуважение к людям и гордость-то непомерная довели его до такого злодеяния.

Судья: Вы свободны, можете удалиться из зала суда. И хотя вам ничего не сделают ни закон, ни совесть (её у вас нет), возмездием за ваши махинации: подлоги, взятки и казнокрадство будет постоянный страх. Ведь недаром же вы в течение нескольких лет пуще всего боитесь обличения? …Каждому овощу свой плод, ваше же обличение ещё не созрело.

Пётр Петрович с явно обиженным видом удаляется из зала суда.

Секретарь: В зал суда приглашается свидетель защиты Мармеладова Екатерина Ивановна. Что вы можете сказать суду о Родионе Раскольникове?

Катерина Ивановна: Эх, батюшка, слова да слова одни, вы обвинять-то все горазды. А ведь деньги-то он мне не краденые, а свои последние отдал, на доброе дело отдал. Сердце у него доброе, жалостливое. Как увидел он сирот моих, теперь без отца оставшихся, без куска хлеба, в нищенских лохмотьях, ведь деньги-то он все, все до копеечки, так и выложил, что мать на платочках не заработала. Он хоть и не видел, как я всю ночь до рассвета обноски детские мыла, да тут же сушила и штопала, а от мужа мне никаких доходов-то не было, ведь всё пьяница пропивал, нас обкрадывал и в кабак относил! Так он хоть и не видел всего этого, а сумел-таки проникнуться состраданием ко мне…и к детям, и к Сонечке, ведь не осудил её, не побрезговал знакомством. Он хоть и беден, а благороден, не то, что господин Лужин, который и в горе готов несчастных сирот обидеть.

Судья (прерывает): Катерина Ивановна, Раскольников обвиняется в убийстве.

Катерина Ивановна: Старуху убил?! А может, вот такие старухи и меня, и моих детей до такого положения довели? Он ведь хотел из этих старухиных денег таких, как я и мои дети, десятки таких семей, как наша, от нищеты…от разложения…от гибели…от разврата…от венерических больниц спасти.

Так за что ж судить его?! (захлёбывается мучительным кашлем).

Судья: Хорошо. Можете садиться.

Секретарь: Приглашается Мармеладов Семён Захарович. Суд предупреждает, что за дачу ложных показаний вы понесёте наказание. Поклянитесь говорить правду и только правду.

Мармеладов: Клянусь. Мармеладов, такая фамилия, титулярный советник. Милостивый государь! Милостивый государь!

Раскольников, с кем я познакомился в распивочной, человек образованный, на лице его прочёл я некую скорбь.

С участием, я помню, меня выслушал, рассказал я всё, как на духу.

Он молчал, долго молчал. Слушал, соболезнуя, переживая. И не смеялся, не смеялся, как эти свиньи, как эти люди подобия звериного, потешаясь моей исповеди в распивочной! И пожалел, и домой с участием отвёл, потому что ногами я слабее оказался, чем в речах, и денег на подоконник медных горсть высыпал, последние выгреб…я знаю. Когда же под коляску меня угораздило, то не кучер мне помог, который лошадей не остановил, когда я пьяный упал прямо под колёса… Ни множество народу, в суете и любопытстве толпившегося вокруг меня…

Всё он, Раскольников, и заплатил, и носильщиков благодарил за работу, и голову мне осторожно поддерживал. Жену мою Катерину Ивановну, женщину болезненную и раздражительную, как мог, успокоил. Семье же моей, в крайнем отчаянии находящейся, двадцать рублей отдать изволил, хотя кто такой я ему был? Странный сотоварищ по питейному, так сказать. И видел-то он меня всего один раз до этого злосчастного вечера.

Милостивый государь, такого душевного человека, как вы, в жизни мне больше не довелось встретить. Спасибо вам сердечное, голубчик вы мой! (кланяется до земли).

Господа судьи! Я знаю, что этот молодой человек совершил преступление, за кое распять надо. Но распни, судия, распни и, распяв, пожалей его! А пожалеет нас тот, кто всех пожалел, он единый, он и судия! И прострет к нам руце свои, и мы припадём…и заплачем, и всё поймём! Господи, да приидет царствие твое! (Обращаясь к охраннику) ― Пойдёмте, сударь, доведите меня. Дом Козеля, на дворе... Пора…к Катерине Ивановне…

Судья: Это необычный суд и необычный преступник. И адвокатами в этом суде были все, кто знает Раскольникова. Кто ещё желает выступить в защиту или с обвинением подсудимого? Суд учтёт мнение каждого.

Секретарь: А сейчас подсудимый нам скажет последнее слово относительно своего преступления.

Раскольников: Преступление? Какое преступление? (в бешенстве)

То, что я убил гадкую, зловредную вошь, никому не нужную, которую убить ― сорок грехов простят, которая из бедных сок высасывает, и это-то преступление?

И что мне тычут со всех сторон: «преступление, преступление!»

Только теперь я вижу ясно всю нелепость моего малодушия, теперь, когда я уже решился на ненужный стыд! Просто от низости и бездарности моей решился, да разве ещё из выгоды, как предлагал этот…Порфирий!

Секретарь: Подсудимый, о чём это вы? Вы ведь кровь пролили!

Раскольников: Которую все проливают (в исступлении), которая льётся и всегда лилась на свете, как водопад, которую льют, как шампанское, и за которую венчают в Капитолии и называют благодетелем человечества. Да вы взгляните только пристальнее и разглядите! Я сам хотел добра людям и сделал бы сотни, тысячи добрых дел вместо одной этой глупости, даже не глупости, а просто неловкости, так как вся эта мысль была вовсе не так глупа, как теперь она кажется, при неудаче… (При неудаче всё кажется глупо!) Этой глупостью я хотел только поставить себя в независимое положение, первый шаг сделать, достичь средств, и там бы всё загладилось неизмеримой пользой. Но я, я и первого шага не выдержал, потому что я ― подлец! Вот в чём всё дело! И всё-таки вашим взглядом не стану смотреть: если бы мне удалось, то меня бы увенчали, а теперь в капкан!

Судья: Да вы в своём уме? Что вы говорите?

Раскольников: А! Не та форма, не так эстетически хорошая форма! Ну я решительно не понимаю, почему лупить в людей бомбами, правильной осадой ― более почтенная форма? Боязнь эстетики есть первый признак бессилия!..

Никогда, никогда яснее не сознавал я этого как теперь, и более чем когда-нибудь не понимаю моего преступления! Никогда, никогда не был я сильнее и убеждённее, чем теперь.

Судья: Да…молодой человек…не таким бы надо последнее слово сказать…

Раскольников (сжавшись, устало): Не плачьте обо мне: я постараюсь быть и мужественным, и честным, всю жизнь, хотя я убийца. Может быть, вы ещё услышите моё имя…я ещё докажу…а покамест до свидания…

Секретарь: Суд удаляется на совещание (1,5 мин.)

Секретарь: Встать. Суд идёт.

Судья: Оглашаю приговор.

Именем органов правоохранения и органов образования, суд в составе председательствующего, двух народных заседателей, с участием обвинителя и защитника рассмотрел дело по обвинению Раскольникова в умышленном убийстве с целью грабежа.

Подсудимый признался в содеянном, но не считает свои действия преступлением. Несмотря на это, подсудимый твёрдо, точно и ясно поддерживал своё показание, не запутывал обстоятельств, не смягчал их в свою пользу, не искажал фактов, не забывая малейшей подробности. Обвиняемый не только не хотел оправдываться, но даже изъявил желание ещё более обвинить себя.

Все страдания его и особенные обстоятельства дела до совершения преступления были приняты, это не подвергалось ни малейшему сомнению. То, что он не воспользовался награбленным, свидетельствует частично о пробудившемся раскаянии, частично о болезненном состоянии умственных способностей.

Итак, вердикт суда:

Суд приговорил Родиона Раскольникова к восьми годам каторжных работ второго разряда, во уважении явки с повинной и некоторых смягчающих обстоятельств. Хочется верить, что Раскольников на каторге осознает свою вину и раскается в ошибочной теории, которая завела его столь далеко.

Секретарь: Уважаемые присяжные заседатели! Вы слышали приговор. Если вы согласны с решением суда, поднимите красную карточку, если не согласны ― жёлтую. Прошу вас высказать своё мнение.

Судья: Итак, присяжные заседатели согласны с приговором. Значит, приговор окончателен, обжалованию не подлежит и приводится в исполнение немедленно.

Секретарь: Приговор привести в исполнение. (Раскольникова уводят). На этом слушание дела прекращается. Суд окончен.